«И тут Мальцев меня подзывает: Ты трус что ли?!»

А сделано в ней было немало! Начав свой путь в «Динамо» в одной тройке с великим Александром Мальцевым, Семенов вскоре сам стал лидером, а затем и вожаком бело-голубых. И в 1990-м году вернул московскому клубу звание чемпиона, спустя 36 лет! Ну кто из болельщиков со стажем не помнит знаменитой динамовской песни:

И нет в России лучше игроков,
Чем Добровольский, Лосев, Кирьяков,
Чем Семенов, Яшин и Светлов!
Оле-е-е, оле-е-е Динамо Москва.

В 80-е годы тройка Светлов — Семенов — Яшин задавала тон не только в клубе, но и в сборной СССР. А за нашу национальную команду Анатолий Анатольевич бился на самых ответственных турнирах — Олимпиаде-88, Чемпионате мира-87 и Кубке Канады-87.

Между тем серьезно заниматься хоккеем Семенов начал только в 13 лет. И вполне мог оказаться в составе не «Динамо», а ЦСКА…

ДО ХОККЕЯ ЗАНИМАЛСЯ ЛЫЖАМИ

— Вы ведь изначально пришли на тренировку в армейскую школу?
— Да в ЦСКА пробыл всего пару недель, — отмахивается Анатолий Анатольевич. — Я ведь только в 13 лет в хоккей пришел. До этого занимался многими видами спорта. Особенно серьезно — лыжами, потому что у меня старший брат на них хорошо бегал. А в хоккей играл только во дворе за команду нашего ЖЭКа. Был там мужчина, который собрал детей в команду. Построили площадку, потом ее сами заливали. Зимой мы там в хоккей играли. А летом — в футбол. Плюс другие, самые разные виды спорта. Я ведь из лыж в теннис уходил. Еще легкой атлетикой занимался — прыжками в высоту. Пробовал всё. И до сих пор считаю, что это правильно. Ребенок должен всесторонне развиваться. И сам всё попробовать, чтобы понять — что ему действительно ближе? А сейчас мальчишке пять лет всего, а его родители заставляют играть в хоккей. Именно заставляют! Хотя и их упрекнуть нельзя. Ведь папы и мамы понимают, что хоккей — это не просто спорт, но и хорошая зарплата в будущем. Вот и пытаются ребенка обеспечить.

— И все же, нужно ли начинать заниматься хоккеем непременно с пяти лет?
— Ребенку физкультурой в это время надо заниматься. Балансом и координацией. Ведь раньше в школе мы постоянно играли в волейбол, баскетбол, футбол… Общее физическое развитие было великолепное. А сейчас такого уже нет. Заниматься хоккеем профессионально с пяти лет… Понимаете, мне не нравится, что ребенка в самом нежном возрасте уже ставят как бы на поток. Учат каким-то раскатам… А в наше время ты схватил шайбу и побежал. И сам себе думаешь, как соперника обыграть, что с ней делать. И вот это рождало в игроках своеобразность, отличало их друг от друга. Сейчас все очень упрощенно. А ведь ребенок должен в спорте реализоваться, как личность со своими индивидуальными плюсами. Нельзя это в нем ломать.

— Давайте все же вернемся конкретно в ваше детство.
— Я гонял на лыжах и играл в хоккей во дворе. И вот в один день, как это у мальчишек бывает, решил им более серьезно заниматься. Тренер нашей дворовой команды отвел меня и еще нескольких приятелей в школу ЦСКА. Ну, а куда еще? Армейцы тогда постоянными лидерами были. Три недели хожу, занимаюсь, а на игру ни разу не поставили. Только тренировки. Мама, царство ей небесное, видит, что я смурной, вот и посоветовала попробовать себя в другой команде. На ЦСКА, мол, свет клином не сошелся. Я послушался. Дело то не хитрое, перешел через дорогу — из ЦСКА в «Динамо». Помню, пришел первый раз прямо на игру, ни формы, ничего. Шапка-ушанка… А тренер Владимир Владимирович Ухмылов мне прямо в лоб: «Ну что, готов играть?» Конечно, говорю. И сразу на лед. После матча ткнул в меня — ты остаешься. Сразу форму дали.

— Забить в первом матче удалось?
— А как же! Помню там вообще был момент интересный, на коленях двоих обыграл. Один едет, я его под себя, второго — под себя, вскочил, забил. Даже вроде не одну, а две шайбы в том матче забросил. Вот так я и стал хоккеистом-динамовцем.

УРОКИ МАЛЬЦЕВА

— Во взрослую команду вы попали при Владимире Юрзинове?
— Можно так сказать, потому что брал меня действительно он. Помню, как подошел на тренировке, куда меня пригласили покататься с мастерами: «Хотел бы играть за «Динамо»?» Ну, а как же! Но это был самый конец сезона. А потом Владимир Владимирович в Ригу уехал. И играть за взрослое «Динамо» я начал под руководством Владимира Киселева.

— И сразу — в одном звене с Александром Мальцевым!
— Думаю, что тренеры специально меня к двум «старичкам» поставили. Мальцев, Природин и я! До сих пор тренерам за это благодарен. А Мальцеву и Природину — особенно. Потому что… Вот я смотрю на клубы КХЛ. Появится в команде молодой парень. Так его поставят в звено с молодыми и чего-то ждут от них. А я считаю, что юным игрокам надо, наоборот, помочь. Поставить с ветеранами, которые подскажут, научат… Которые станут для тебя в пятерке поначалу учителями и руководителями. У меня вот на телефоне даже фотография есть, как Мальцев меня на льду учит. Вы только посмотрите на выражение его лица! Так и читается: «Ну куда ты бежишь, дубина?! Смотри, как надо!».

— Чувствую, что наставником Александр Николаевич был строгим.
— Конечно. Все ребята такими были и это хорошо. Мы же чуть ли не каждый игровой эпизод разбирали. К примеру, выходим с ним «2 в 1». Вы же знаете, какие руки у Мальцева, какие он пасы на клюшку выкладывал! А ты по молодости ручки расслабил и раз — не забил. Приезжаешь на лавку и получаешь: «Ну все, я тебе больше вообще никогда шайбу не отдам. Давай лучше заканчивай, если так играть собираешься». Потом отходил конечно, это же все эмоции. Зато вот я сейчас часто слышу: вброс шайбы в зону. А раньше я не мог просто так шайбу в зону бросить! Сразу на лавке получал: «Ты что сделал? Ты кому там пас давал?!» Ну вот, отвечаю, вбросил… «Вбросил? Ну тогда сам за ней и беги! Если ты не можешь шайбу сохранить в центральной зоне, какой ты на хрен центральный? Заканчивай!». Вот такие были хоккейные университеты.

— Не задевало?
— Нормально! Мальцев же правильно все говорил. Вброс в зону обязательно должен быть нацеленным на партнера, а не просто так, что шайба куда попало летит. Если хоккеист ее без адреса в чужую зону посылает, значит, он просто не знает, что с ней дальше делать.

«ЩУЧКА» С ГОЛИКОВЫМ

— А что была за знаменитая история с визором, который вы принесли на тренировку?
— Слышали уже? Это я в составе молодежной сборной в Швецию на турнир летал. В конце 70-х. У нас же тогда ничего не было. А финны, шведы уже с пластиковыми масками, у них все красиво. Познакомился с кем-то из ребят-соперников. Выпросил визор у шведа, мне подарили. Вернулся в Москву, поставил его себе на шлем. Выхожу на тренировку гордый такой — единственный визор в команде! Александр Николаевич меня подзывает: «Это чего такое?». Так и так, защита, мол. «Ты чего трус что ли? Иди живо снимай! Пока не снимешь, играть с тобой не буду». Посмеялись, но пришлось снять.

— И когда сыграли с визором в следующий раз?
— Так до конца карьеры ни разу и не одевал. Так что с учителями мне в хоккее повезло. И я бы не только Мальцева, всю команду отметил. Но мне вообще по жизни на хороших людей везет. А в «Динамо» их было много. Меня ведь там приняли прямо, как сына. А в дальнейшем — как товарища. Со всеми ребятами были замечательные, обалденные отношения. Со многими до сих пор прекрасно общаемся при встрече. И я благодарен судьбе, что у меня все так сложилось. Вот, к примеру, Голиков Володя. Тренировка заканчивается, я только в раздевалку, а он мне: «Ну-ка или сюда, молодой! Давай-ка над ручками поработаем».

— Это как?
— А было у нас такое упражнение, «щучка» называлась. Это когда играешь один на один. И суть в том, чтобы шайбу партнеру между ног пробросить. Но, если он ногу вовремя успел поднять — не считается! Надо, чтобы оба конька непременно на льду стояли. Нужно исхитриться, а руки от этого ужасно уставали. Особенно кисти. Валерий Иванович Васильев постоянно со мной жизненным опытом делился, какие-то истории рассказывал… Все ребята помогали и в хоккее, и в жизни.

В СБОРНОЙ ТИХОНОВ ВЫЗЫВАЛ РОБОСТЬ

— Зато потом и ваша тройка Светлов — Семенов — Яшин стала в «Динамо» ведущей. Да и в сборной на виду была постоянно.
— Мы все время конкурировали с пятеркой Ларионова из ЦСКА на клубном уровне. Но вот в сборной нам постоянно чего-то не хватало. Возможно, элементарной уверенности в себе. Была какая-то робость перед Тихоновым…

— С чем она была связана?
— Понимаете, я в «Динамо» выходил на лед и не боялся ошибиться. Знал, что мне за это ничего не будет, что я могу рисковать. А приходя в сборную, в голове постоянно присутствовала мысль: если ошибешься, тебя сюда больше не возьмут. Игрокам ЦСКА в сборной было проще. Они жили с Тихоновым постоянно, чуть не круглый год. Привыкли к нему и попросту не обращали внимания на его разносы, чтобы он там не говорил. А мы постоянно ощущали давление сверху.

— Мог Виктор Васильевич напихать?
— Да запросто! Мог во время матча после ошибки игрока на лавке заявить: «Я тебя больше в сборную не возьму! Я тебя вообще закопаю…». А не дай Бог из-за тебя гол забили, так это вообще была буря. Сейчас-то я понимаю, что это тоже были просто эмоции со стороны тренера. И не надо было их близко к сердцу принимать, просто продолжать делать свою работу. Тогда мы переживали… Так что в сборной выходили третьим звеном. Потому что кроме пятерки Ларионова было еще звено Быкова, тоже из ЦСКА. А когда игроки из пятерки Ларионова отправились за океан, мы сразу выиграли чемпионат СССР.

КУРС МОЛОДОГО БОЙЦА В ПОГРАНВОЙСКАХ

— Тихонов не пытался вас перетащить в ЦСКА?
— Когда я уже попал в «Динамо» — нет. А в 18 лет в армию призывали, тогда была серьезная попытка! Получил повестку, должен был явиться на призывной пункт. И я был на этом пункте! Все официально, по закону. Но Виталий Семенович Давыдов мне сказал накануне: «Завтра пойдешь в эту школу, где призывников собирают, и сиди там с повесткой. Будут твою фамилию называть, куда-то вызывать, никуда не ходишь, ни на что не реагируешь. Сидишь тихо в углу ни с кем не разговариваешь и ничего о себе не рассказываешь. Наш человек сам тебя найдет». Так и сидел. Слышал не раз: Семенов, Семенов… Но не отзывался. Потом мне рассказали, что ЦСКА хотел «Динамо» таким образом опередить. Если отозвался, то сразу оказался бы в армейской системе. Назад хода уже не было. А потом действительно подошел человек и за руку меня оттуда увел.

— В «Динамо»?
— Да. Но сначала были 30-дневные курсы молодого бойца в пограничном училище под Москвой. Причем, это было как раз во время отпуска, в мае, когда хоккея не было. Занимались строевой подготовкой и жили в палатках. Все четко. Но, конечно, вольностей у нас было побольше, чем у обычных солдат. Строем ходили, но носочек тянуть не заставляли. Оттуда поехал на сбор «Динамо» и начался настоящий хоккей. Хотя летом, после сезона, мы каждый год приезжали всей командой в это училище на встречу с курсантами и личным составом. Нам уже и пострелять разрешали. Это было интересно.

СТАНОВИМСЯ ЧЕМПИОНАМИ — ЛЕТИШЬ В НХЛ

— У вас же наверняка и воинское звание есть?
— Капитан. В принципе, за победу на Олимпийских играх-88 уже и майора давали. Но в то время я уже получил первое предложение из НХЛ. А майор — это уже высший состав. Демобилизоваться было гораздо сложнее. Надо было выбирать. Либо я получаю следующее воинское звание и остаюсь в «Динамо», либо готовлюсь к отъезду в НХЛ.

— Ну и выбор — майор или НХЛ?
— Не очень сложный. Тем более, был к нему готов. Мы же раз в год обязательно выезжали на турне с клубами НХЛ. Там появилась информация, что «Эдмонтон» хочет подписать со мной контракт. Тогда Владимир Юрзинов, который к тому времени вернулся в «Динамо», вызвал меня к себе в кабинет и сказал: «Я не против, чтоб ты уехал. Но давай договоримся. Мы становимся чемпионами — ты уезжаешь». А я на тот момент был уже капитаном команды.

— Мощный стимул! Ну а, если бы не выиграли? Неужели не отпустил бы?
— Думаю, что все равно отпустил. Но замотивировал меня тренер здорово. Ведь в то время уехать в НХЛ — это было совсем не то, что сейчас. Мы же тогда уезжали с концами, насовсем. Никто не думал даже о возвращении. Это сейчас молодые игроки говорят: «Поеду, посмотрю. Не получится, вернусь». Думаю, что поэтому многие и возвращаются. Потому что НХЛ надо завоевывать! Когда у тебя других вариантов просто нет. Либо ты играешь там, либо просто сгниваешь.

— Пришлось побеждать! Хотя ваша чудо-тройка в чемпионском сезоне тоже не уцелела. Ведь Сергей Светлов улетел в НХЛ еще до вас.
— Так Владимир Владимирович нас еще раньше разъединил. Он все предвидел и сделал тогда очень мудрый шаг — меня поставил с двумя молодыми — Игорем Дорофеевым и Сергеем Петренко. Сказал: «Вот тебе молодые, передавай им всё». И получилось, как у меня с Мальцевым, Голиковым и Природиным. Светлов и Яшин тоже играли с молодыми. Делились опытом и все получилось! Чемпионами стали, ребята заматерели. На следующий год Петренко и Дорофеев вновь стали чемпионами, будучи уже лидерами команды. Юрзинов понимал, что мы все равно уедем, а команду надо растить.

— Хорошо погуляли после того, как вернули чемпионство 36 лет спустя?
— Праздновали серьезно! Подъехали большие чины из комитета Госбезопасности. В ресторане был накрыт шикарный стол. Настоящее пиршество было. Всю ночь после матча гуляли. Потом стали разъезжаться компаниями к одному в гости, потом к другому…

СВОЮ ОЛИМПИАДУ ЖДАЛ ВОСЕМЬ ЛЕТ

— А были за то чемпионство какие-то особенные премии или подарки?
— Да разве дело в подарках? Дело же не в них, а в чести. Деньги деньгами, но в первую очередь мы играли за флаг! Даже в большей степени — за флаг. Это сейчас игрокам подарят машины за победу, а они обсуждают — какая модель. Ну так же нельзя! За победу в чемпионате нам вроде ничего и не вручали. Может и была какая-то премия к зарплате, но небольшая. Давайте начнем с того, что нам за победу на Олимпиаде, как говорят, дали машины. Но хоккеистам ведь автомобили не подарили. А просто разрешили приобрести их вне очереди, но за свои деньги. Я тогда «Жигули» купил. И был рад.

— На Играх в Калгари ваша тройка выступила великолепно. Особенно в решающем матче, когда вы разгромили шведов и досрочно завоевали первое место.
— Я два гола тогда забил. Ну так на то она и Олимпиада. Говорят, что люди ей четыре года живут, ждут. А я ждал восемь лет.

— Потому что предыдущую Олимпиаду, в Сараево, пропустили из-за досадной травмы плеча?
— У меня были все шансы туда полететь, если бы не плечо… Ведь рецидив случился, как назло, буквально за неделю до отъезда! У меня плечо было сломано по ходу сезона. Восстановился, все было в порядке. Но не хватило времени, чтоб его как следует закачать. И вот сижу в раздевалке после тренировки, снимаю майку двумя руками через голову, и вдруг слышу: хрум! Опять плечо подвылетело. Тут Юрзинов заходит в раздевалку, а я весь белый. Он мгновенно все понял: «Плечо?». Я только кивнул. Тренер разворачивается и уходит. А я понимаю, что Олимпиада пройдет без меня. Да и куда меня брать? В первой или второй игре столкновение, сразу вылечу и команду подведу. На тренеров никаких обид. Хотя травмы меня постоянно преследовали.

— Трудно было потом смотреть Игры по телевизору?
— Не то, что трудно. Как говорится, всему свое время. Я радовался за ребят.

— А через год пропустили чемпионат мира из-за перелома ключицы.
— Да, у меня хватало травм. Я после Олимпиады в Сараево еще и сухожилие перерезал. Шесть месяцев пропустил. Самая тяжелая моя травма. Сперва она, потом ключица. Поэтому в 88-м после победы в Калгари радость была сумасшедшая.

В СБОРНОЙ СЕЛ НА МЕСТО ХАРЛАМОВА

— Победа на Олимпиаде переводила хоккеиста как бы в другой, более высший разряд?
— Раньше даже вызов в сборную на Турнир четырех — это уже было выше крыши. Потому что ты уже сборник! Это сейчас, бывает, человека пригласят, а ему не очень и хочется. В СССР, если ты играл за сборную — это было очень круто, совершенно другой уровень. Да просто выходить на лед вместе с игроками высочайшего класса… Помню, как меня туда взяли совсем молодым парнем, и я один период даже с Харламовым сыграл на Кубке Швеции! Думаете можно забыть такое? А как я сел на место Валерия в автобусе? Это же вообще стыдоба была…

— Расскажите!
— Летние сборы. Не помню, перед каким турниром. Но жили мы в Новогорске, а тренировались во дворце ЦСКА. А автобус у сборной СССР был по тем временам крутой. Такой весь красный, мерседесовский. Когда он ехал по улицам Москвы, все люди оборачивались. И вот отъезд на тренировку в 8.30. А я — самый молодой в сборной. Значит, в 8.15 уже в автобусе. Зашел, осмотрелся, ну и сел. Игроки понемногу подтягиваются, заходят, тоже садятся… И последняя парочка — Васильев и Харламов. Буквально уже за две минуты до отъезда. Ну старики же, все понятно. Заходит Харламов в автобус и так раз — пауза, смотрит на меня в упор. И вот тут я понимаю на чье место сел. А в автобусе у каждого игрока свое было.

— А как же вы на Харламовское сели?
— Да по молодости. Потому что дурак — первым пришел. Надо было возле автобуса подождать — как и что, посмотреть. Ну, а тут –что делать? Начинаю вставать: «Извините…» А Харламов мне: «Да ничего, молодым везде у нас дорога. Пойдем, Иваныч, в конец». Так всю дорогу и просидел сам не свой. Потом уже заходил в автобус попозже, и кто-нибудь из ребят обязательно говорил: «Давай, садись со мной».

НА КУБКЕ КАНАДЫ-87 СУДЬИ НАС СПЛАВИЛИ

— Расскажите, как на ЧМ-87 сборная СССР умудрилась остаться без золотых медалей, не проиграв ни одного матча?
— Вот это действительно было очень обидно! Шведы в итоге нас обошли. Причем, у них, как и у нас тоже было две ничьи, но по разнице шайб они оказались лучше. Для меня-то это вообще был первый чемпионат мира. И наконец-то я попал туда полностью здоровым. И сборная тогда была мощнейшая. Мы же в том году еще и на Кубке Канады очень достойно выступили. Я тогда в отличной форме был. И вдруг — серебро. Это неудача меня просто накрыла. Огромное разочарование.

— Самое забавное, что по итогам этого турнира также определялся и чемпион Европы. И вот там сборная СССР оказалась единоличным лидером, а шведы — за пределами пьедестала, только на четвертой позиции.
— Да, вот такой казус.

— Вы упомянули про Кубок Канады-87. Вот где был сумасшедший финал — три матча между СССР и Канадой закончились с одинаковым счетом 6:5.
— Скажу честно, считаю на том турнире был самый лучший хоккей тех лет. Все матчи проходили с сумасшедшим напряжением. И вроде ты наизусть уже знаешь каждого игрока, что он может. А он в каждой новой встрече делает еще что-то! Это и отличает игроков экстра-класса. В самых важных матчах они могут прыгнуть выше головы, подняться над собственным уровнем, и без того очень высоким. Мы там к каждой игре готовились, все были как один. Кулаком были, не на словах, на деле. Отсюда и счета такие боевые — 6:5 три раза.

— Сейчас бы специалисты сказали: «Соперники играли в открытый хоккей».
— Да не был он открытым! Просто сборная СССР всегда демонстрировала атакующий хоккей. Мы никогда не играли в откат или на удержание счета. И мне жаль, что сейчас все меньше наших команд действует в этом стиле. Ведь что такое атакующий хоккей? Он помогает игрокам развиваться, расти. А оборонительный, в который сейчас играют многие клубы КХЛ, никакого развития не дает. Это жесткие рамки: здесь стой, сюда не ходи. Вы знаете, к примеру, что команды, играющие в атакующий хоккей, тратят в два раза больше калорий, чем те, что действуют от обороны. Так им после матча еще тренироваться нужно, чтоб энергию потратить.

Так что на Кубке Канады в 87-м мы просто в очень хороший хоккей играли. Надо ведь отдать должное и канадцам, там были мастера, извините меня! Хотя в решающем матче судьи нас попросту сплавили. Помогли своим. Для того времени это было естественно.

— Сильно огорчились после поражения?
— Ну еще бы! Любой проигрыш — огорчение. В спорте нет второго места, есть только одно — первое. Ни один большой спортсмен никогда не скажет: «Ну проиграли, ничего страшного». Просто не сможет так сказать.

— Побеседовать с судьями после финала было желание?
— Игроки этими вопросами в те времена вообще никогда не занимались. А вот Виктор Васильевич и руководство команды были в шоке от того, что арбитры так с нами поступили. Но что тут было говорить. Судьи сделали свою работу.

ПОЛОВИНУ СВОЕЙ ЗАРПЛАТЫ В «ЭДМОНТОНЕ» ОТДАВАЛ В «ДИНАМО»

— Из сборной СССР и чемпионского «Динамо» вы в 90-м году улетели в НХЛ. Слышал, в течении двух первых лет за океаном, половину вашей зарплаты забирал московский клуб. Неужели правда?
— Да, таковы были реалии 90-х. У меня другого выхода просто не было. Так и сказали: «Отпускаем, но 50 процентов будет получать клуб». Причем, это сделали сразу, автоматически. Я этих денег вообще не видел. «Эдмонтон» их напрямую в «Динамо» переводил. У меня претензий нет, я же сам добровольно на всё согласился. Потому что хотел попробовать себя в НХЛ. А деньги были уже на втором плане.

— И все же сколько конкретно потеряли?
— Да у меня не такой большой контракт тогда был — 300 тысяч. Половину отдавал «Динамо». Зато смотрю, на следующий год команда в Мальмё поехала отдыхать. До этого никогда не ездили!

— Трудно было за океаном поначалу? Ведь вы сразу отправились туда вместе с семьей. Но при этом ни страны, ни языка, наверняка, не знали?
— Только самые простейшие фразы. Как говорят, разговорная речь со словарем. Но ничего сложного для меня не было. Повторюсь, мне в жизни всегда везло на хороших людей, которые меня окружали. Я ведь пришел в команду, которая выиграла четыре Кубка Стэнли.

— И в одном из Кубков вы приняли уже непосредственное участие. Хотя раньше от него и открещивались.
— Потому что сыграл всего два матча в полуфинале. И считал, что это мало. Но игроки меня переубедили. Мне говорили: ты был с командой с начала плей-офф, значит, ты тоже победил. А я действительно прилетел в Канаду, когда Кубок Стэнли еще не начался. «Эдмонтон» еще регулярный сезон доигрывал. И пару недель меня просто вкатывали на тренировках. А потом я сидел на трибуне и смотрел хоккей. Приставили ко мне русскоговорящего парня. Он переводил, когда игроки о тактике рассказывали. А плей-офф я действительно прошел вместе со всеми. Мог сыграть и больше. Но звенья были хорошие. Да и состав сумасшедший. Просто так вытеснить кого-то было нереально. Великие люди играли! Так что сейчас я чемпионский перстень, который мне вручили после сезона ношу с удовольствием. Да я там был. И желаю каждому игроку там оказаться.

ПРОКОЛОЛСЯ В ГОСТЯХ У МАРКА МЕССЬЕ

— То есть приняли вас в «Эдмонтоне», как родного?
— Приведу конкретный пример отношения людей к моей семье. Первый большой государственный праздник — День Благодарения. У нас же его нет, мы не знаем, что это такое. А в Канаде под него выделяется три дня выходных. Мы с женой сидим дома, тренировки нет. И вдруг часа в четыре дня звонок в дверь. Я открываю, стоят Марк Мессье и Кевин Лоу. Я подумал — что-то случилось. А они меня обнимают: поехали. Жене показывают — одевайтесь. И меня вместе с семьей в машину. Мессье привозит меня к себе домой, на праздник. А это же семейное торжество! Там все родственники собираются — родители, братья, сестры и только самые близкие друзья. И вот меня тоже — туда. Но я там опять прокололся…

— Что случилось?
— Все садятся за стол. Ну, я тоже. Все себе еду на тарелки накладывают, и я себе положил. Ну и беру вилку и первый кусок себе в рот. А в это время отец Марка Мессье начинает молитву читать. У нас же перед едой это делать не принято. Даже в голову не пришло. А в Северной Америке — это обязательная вещь на таких семейных праздниках. И вот он читает молитву, а я, как дурак, сижу с набитым ртом. Все, конечно, на меня посмотрели. Поняли, что я русский. Ну и простили. С тех пор я, когда сажусь за стол в незнакомой компании, никогда первым есть не начинаю.

СЕЗОН В ЗВЕНЕ С ДВУМЯ БОЙЦАМИ

— Карьеру в НХЛ вы также закончили из-за тяжелой травмы. Руку потом удалось разработать?
— Нет, так и потерял сорок процентов подвижности.

— Все тоже многострадальное плечо?
— Да, но травма совсем другая. В «Динамо» я рукой в штангу воткнулся в матче со «Спартаком», и оно у меня назад вылетело. А в НХЛ удар был уже в спину, и плечо наоборот ушло вперед. Обидно, конечно, что так вышло. Мог бы еще поиграть. Только, наверное, уже в другой команде. В «Баффало» у меня отношения с тренером не сложились. Обычно игрока ведь берут на определенную роль. А я до этого выступал за «Анахайм». И там тоже тяжелую травму получил — сломал локоть, кстати, на этой же руке. Восстанавливался тяжело. Потому что мой агент через менеджера поторопил меня с выходом на лед. Вышел не совсем готовым и получил туда же еще раз.

— До этого вы уходили из «Анахайма» в «Филадельфию», но потом вернулись…
— Сам попросился назад. «Филадельфия» — классная команда. И приглашал меня туда лично Бобби Кларк. Но меня тренер сразу к себе вызвал и сказал прямо: «У меня состав готов, я не знаю, зачем Кларк тебя взял. Если хочешь, сиди и жди очереди». И вот я провел весь сезон в четвертом звене с двумя бойцами. При том, что я вообще никогда в бей-беги не играл. А тут установка на игру: смены по 15 секунд, шайбу получил, бросил и назад. У меня в звене был Шон Антонски, который прямо говорил: «Ты мне пас не давай, я всё равно не приму. Играем врозь». Зато, когда Линдрос заболел, я вместо него. Еще кто-то из строя выбыл — опять я вместо него. Играл и с краю, и в центре, мне все равно было. Уже и в газетах начали писать: «Странно, что Семенов может заменить в команде любого. И играет хорошо. Но как только оригинальный игрок выздоравливает, он опять уходит в тень». Поэтому я сидел у Кларка в кабинете за пять минут до дедлайна, зная, что «Анахайму» нужен центральный. Бобби не хотел меня отпускать, сказал: «Ты совершаешь большую ошибку». И я его прекрасно понимаю! За небольшой контракт иметь в составе игрока, который может заменить любого и ничем игру звена не испортить! Но мне-то хотелось постоянно в нормальный хоккей играть.

Потом и в «Баффало» похожая история была. Заболел центральный из ведущего звена, я выхожу вместо него и забиваю два гола. На следующий матч он возвращается, я опять не играю. До смешного порой доходило! В «Баффало» было такое правило: если ты не играешь, то приходишь на арену на два-три часа раньше и занимаешься в зале — крутишь велосипед, штангу тягаешь. Потом идешь в душ, пока команда на разминке, и нужно быстренько уйти, чтобы не мешать основному составу настраиваться на матч. И вот я стою в душе после тренировки, ко мне туда заходит тренер: «Одевайся, ты играешь. Там у нас игрок заболел». А я только что полтора часа в зале провел! Такое, увы, в хоккее часто бывает. Взять Николая Борщевского. Он же в «Динамо» не выделялся. Никогда не был тем, кем в итоге стал в «Спартаке». Поэтому для классных игроков важно найти своего тренера и свою команду.

МНЕ НРАВИТСЯ АМЕРИКА

— За деньгами вы, как я понимаю, никогда особо не гнались.
— А тогда ведь в НХЛ и не было сумасшедших контрактов. Марк Мессье получал 800 тысяч. Ну, а я со временем стал зарабатывать пятьсот. Но я же не мог пойти и сказать, дайте мне зарплату, как у Мессье. Это в сезоне 1997/98 первый раз контракты взлетели. У кого было пол миллиона, сразу стало два.

— После окончания карьеры вы приняли решение остаться в Америке и организовать там свою школу. Не хотелось возвращаться в лихие 90-е?
— Нет. Остался больше из-за сына. Он же улетел со мной за океан в пять лет, там закончил школу. Сложно было нам возвращаться в Россию. Мы приняли решение остаться там. Я скажу откровенно: мне Америка нравится. Мне импонируют их законы, отношение людей к жизни, правила. В чем-то я изменился, живя там. Многие друзья в России со мной не согласны. Но спорить я не люблю. Каждый имеет право на собственное мнение.

— Каток купили пополам с Дмитрием Юшкевичем?
— Это была уже вторая попытка. А первую мы предприняли вместе с Мишей Шталенковым. Была идея создать хоккейную школу, заниматься детьми, передавать опыт. С первого раза, правда, не получилось. Как это нередко в Америке бывает — нашли русского! Потерял на этом деньги. А вот второй каток мы построили с нуля с Дмитрием Юшкевичем. В Калифорнии, в маленьком городке Онтарио.

— Прибыльное это дело — иметь в США хоккейную школу?
— Если все делать грамотно и правильно — в принципе, да. Нелегко было все организовать. И я скажу, что строилось все на наших именах. Потому что в Америке очень ценили и Диму Юшкевича, и меня. Высокий был статус. Если человек отыграл в НХЛ, олимпийский чемпион, обладатель Кубка Стэнли… Для американцев это уже — выше крыши.

— Сами тренировали?
— Да. Работал со своей командой лично. А кроме того помогал другим тренерам. Они меня сами об этом просили: «Толь, если ты будешь появляться с ними на льду хотя бы раз в неделю, люди будут видеть, что ты тоже лично участвуешь в тренировках. А это сразу другой уровень».

— А Юшкевич?
— Дима тогда еще играл. Поэтому помогал в школе только летом, когда приезжал домой к семье. Все нормально шло. За восемь лет мы дважды становились чемпионами США. Побеждали команды 12-ти и 14 лет. По-моему, это неплохой результат. Некоторые наши выпускники играют в НХЛ сейчас.

— Ваш сын также пробовал себя в хоккее…
— Он играл в России за «Титан» и «Рысь». Была такая команда в Подольске. Но пришлось закончить из-за серьезных проблем со спиной.

В РОССИЮ ВЕРНУЛСЯ, ЧТОБ СОЗДАТЬ СЕМЬЮ

— В 2009-м году вы приняли решение вернуться в Россию и поселиться в Санкт-Петербурге. Как я понимаю — по семейным обстоятельствам.
— Так вышло, что в США я развелся. И четыре или даже пять лет жил один. Бывшая жена вернулась в Россию. Сын вырос и как раз тоже играл в ВХЛ. И вот как-то под Новый год я, как обычно, навещал маму. Мы пошли с братом в ресторан. Конец декабря в России — время корпоративов. И вот мы сидели ужинали, а рядом одна компания подводила итоги года. Я увидел девушку и познакомился. Тогда еще не знал, что она из Питера. И ей тоже не сказал — кто я и откуда. Потом улетел в США, мы стали перезваниваться. Сначала я выдумывал всякие истории, что нахожусь в США в командировке…

— Зачем?
— Да сам не знаю. Не хотел пыль в глаза пускать. Даже про то, что я в прошлом хоккеист — не рассказывал. Потом я в гости к ней приехал, уже летом. Позже она ко мне. И вот так постепенно, в итоге решили пожениться. Я думал, это поможет в оформлении документов, чтоб она могла ко мне в США приехать. Подал петицию в американское посольство. Но все оказалось непросто. В итоге мы четыре года общались в основном по телефону. Жену пускали в Америку только раз в год на месяц. И я к ней раз в год приезжал. Вот так и жили. За четыре года жене один раз позволили три месяца в США пробыть. А вид на жительство так и не давали.

— И тогда вы решили переехать в Россию?
— Меня к этому подтолкнул очень интересный случай. Мой кот меня заставил решение принять!

— Кот?!
— Я на улице маленького котенка подобрал. Был в офисе, в своей школе. И вдруг ко мне прибегают девушки-фигуристки. У нас же еще и фигурное катание преподавалось. Кричат: «Тони! Не заводи машину, к тебе туда котенок залез!». Вышел, слышу действительно пиликает где-то, под двигатель забрался. Еле вытащили его. А у меня перед этим собака пропала. И вот все вокруг стали говорить: «Это Бог тебе котенка послал». Ну и правда, не выбрасывать же? Забрал кота себе. Вырос он, года три. И, как-то был я один дома и чувствую — плохо, прямо сознание теряю. Видимо, давление скакануло. Пойду, думаю, лягу. Прилег на кровать и отключился. Сколько времени потом прошло — не помню. Очнулся, открываю глаза. А мой кот у меня на груди лежит, прямо нос к носу и дышит мне в лицо. Глаза его прямо передо мной. Вот полежал я тогда, подумал. И решил, что одному больше жить нельзя. А то откинешься, никто и не узнает, кроме кота. Раз жену в Америку не пускают, полечу сам в Россию. Тем более — домой! Ничего страшного в этом нет. Собрался за три месяца и переехал.

— Создать семью с американкой, видимо, не судьба была?
— Нет, там все-таки менталитет совсем другой. Мы же привыкли, что женщина — хозяйка в доме. И приготовит, и постирает. Так должно быть. А в Америке все немножко по-другому. Там если хочешь есть, иди, сам себе что-нибудь купи и поешь. Поэтому я вернулся в Россию.

— Только уже не в Москву, а в Санкт-Петербург.
— Так у меня уже в столице ничего не было, я при разводе все московское имущество первой жене оставил. Поэтому сейчас живу в Питере.

КРАЙНИЙ НАПАДАЮЩИЙ — ВИРТУОЗ, ФОКУСНИК И ЧАРОДЕЙ

— И поначалу пробовали там себя в роли тренера. Успешно прошли путь от ДЮСШ до наставника команды ВХЛ.
— Я и в КХЛ работал — в «Югре» с Юшкевичем. Был там помощником Дмитрия. Я еще, когда в ВХЛ работал, понял, что в роли ассистента чувствую себя более комфортно. Там я больше пользы могу принести, уделять больше внимания работе с молодыми ребятами, что мне всегда нравилось. И одновременно главному что-то подсказать.

— Мне кажется, что сейчас вообще настает время, как минимум, тренерских дуэтов. А, может быть, даже и целых тренерских бригад. Одному человеку сложно управлять командой.
— Это верно. Но ассистентов-единомышленников все-таки должен подбирать себе кто-то один. Чтоб они действительно помогали, а не палки в колеса вставляли. Я потом и в питерском «Динамо» именно помощником работать пошел. Мне нравилось просматривать видео, делать нарезки, вызывать молодых мальчишек по одному и что-то им объяснять по конкретным эпизодам матча.

— Но сейчас вы работаете скаутом «Чикаго» по России.
— И очень доволен своей работой. Перед тем, как ей заняться, конечно, посоветовался с друзьями, которые уже задействованы в этой сфере. Например, с Владимиром Лутченко. Узнал, как там что и почем. Потом на семейном совете мы решили, что надо соглашаться. Скаут — это почти тоже самое, что тренер-селекционер. Хотя работа нелегкая. Не то, что ненормированный рабочий день, а даже ненормированный год. У нас же нет определенных выходных, как у всех. Вот сейчас начался плей-офф. И у меня пошло 26-го — Москва, 27-го Санкт-Петербург. Потом опять Москва, Казань, Челябинск… Семь-восемь дней ты постоянно в дороге, зачастую на ночных рейсах.

— Есть в России перспективные ребята?
— Безусловно. Даже не скажу, что меньше их стало, но…

— Часто приходится слышать, что звезды у нас появляются все реже и реже.
— Это действительно так. И я считаю, что у нас всех игроков ставят в определенные рамки во время тренировочного процесса. А любой классный игрок — это личность и ей развиваться надо. Но не дают! Вот я вспоминаю свои года в «Динамо». Нам тренер тогда говорил: «Крайний нападающий, ты — виртуоз, фокусник и чародей! В чужой зоне, что хочешь, то и твори. Потому что обратно еще 60 метров надо бежать. И для этого у нас есть два защитника и центральный». А сейчас весь хоккей — одинаковый. Креатива мало. Встали за воротами и пока все раскатятся, по два раза. А не получилось — по третьему разу. А это уже 30 секунд прошло, уставать начали. Потом пас под дальнюю синюю. Принимать нельзя, подставил клюшку и опять беги.

— Но вот Шипачева в «Динамо» хвалят как раз за креативность.
— Тут я не спорю. Такие игроки есть. Но их все меньше, потому о них и говорят. Есть хорошие ребята. В «Динамо» не только Шипачев, но и Кагарлицкий. В СКА — Гусев. В «Магнитке» — Мозякин. Это все мастера. Но если говорить про молодежный хоккей, который я в России уже успел неплохо изучить, вот там, к сожалению, в основном одно и тоже. Хотя, как раз там раскатов и откатов вообще быть не должно. Получил шайбу, и сразу вперед! Только так игровое мышление будет расти. Читай игру и реагируй. А если ты действуешь по шаблону, у тебя мозги не работают. И ты не развиваешься.

В ПЕРВОМ РАУНДЕ ДИНАМОВЦАМ БУДЕТ НЕПРОСТО

— Как специалист из системы «Чикаго» объясните популярно — зачем вы отдали Панарина в «Коламбус»?
— Это бизнес. В НХЛ четко определено, какое количество денег клуб может истратить на зарплату игроков. Это не как у нас. А давайте мы Ковальчука и Дацюка и так далее выведем за потолок. Но это неправильно. И в НХЛ такого быть не может. Поэтому, когда Артемий доигрывал в «Чикаго» второй сезон, клуб заранее знал, сколько он запросит за новый контракт. Но у них таких денег просто не было уже на тот момент. Пришлось расставаться. А в «Чикаго» сейчас идет обновление команды, молодой очень грамотный тренер. Там все будет нормально.

— Напоследок — что скажете о нынешнем плей-офф, какие шансы у «Динамо»?
— Думаю, что даже в первом раунде все будет уже непросто. Первое звено бело-голубых по мастерству финнов, конечно, превосходит. Но если брать уровень команды в среднем, то он у «Йокерита» выше. Молодые динамовские ребята, на мой взгляд, еще не совсем готовы к битвам с таким соперником. Брюквин и Тарасов должны давать больше, чего от них в этом сезоне и ожидали. Но «Йокерит» москвичи пройти могут. Главное, зацепить одну из двух первых игр в Хельсинки. А вот выиграть Кубок Гагарина в этом сезоне очень тяжело будет.

— Почему «Йокерит» в прошлые годы никогда в плей-офф ничего выдающегося не показывал?
— Потому что в принципе это средняя команда. Там в составе нет мастеров, которые могли бы в одиночку решить игру. «Йокерит» сражается за счет коллектива. Пошла у команды игра — они бьются за результат. Но если кто-то сбавил — сразу дырка, которая ломает всю систему. И вот это динамовцы должны четко понимать, когда будут играть с ними.